«Дурь», и для кого она
Сцена из спектакля «Дурь».
Спектакль «Дурь», на днях впервые показанный на малой сцене Ульяновского драмтеатра, – это попытка поговорить театральными средствами на очень сложную тему наркомании. Автор пьесы и постановщик Александр Лебедев – актер драмтеатра, прошлогодний выпускник актерского отделения УлГУ. Он объяснил свой интерес к теме тем, что она коснулась его семьи, и ему захотелось разобраться, как и почему люди встают на этот самоубийственный путь и можно ли с него «соскочить». В основу спектакля положены реальные истории наркоманов, найденные в интернете. Желание молодого актера попробовать себя в разных качествах понятно и достойно уважения. Попробуем понять, насколько адекватными оказались средства.
Спектакль рассказывает, почему молодые люди впервые пробуют «дурь», как переходят от легких к тяжелым наркотикам, как попадают в зависимость, какие это имеет последствия, как пытаются «соскочить» и почему это, как правило, не получается, чем грозит статья 228 УК. Звучит убийственная статистика: 2,5 млн зарегистрированных наркоманов в России, средняя продолжительность жизни наркомана – 28 лет, основное место распространения «дури» – школы и клубы.
После спектакля состоялось обсуждение со зрителями, где неизбежно возник вопрос – на кого рассчитана постановка? Пришли к выводу, что активного наркомана спектакль не заденет, но будет полезен тем, у кого есть опасность столкнуться с соблазном или кто только что «занес ногу» над этой бездной. В общем, профилактический спектакль. Одной информации для профилактики, как правило, мало: порок притягивает, страшилки не пугают, запретный плод сладок. Значит, нужен эмоциональный посыл, чтобы не просто понять, а прочувствовать. Для этого понадобился театр. Вот здесь, как мне кажется, начинаются проблемы постановочного свойства.
«Дурь» – это не спектакль в технике «вербатим». «Вербатим» – это когда ты идешь в народ, записываешь реальные интервью на заданную тему, расшифровываешь, составляешь из этих кусочков паззл и переносишь на сцену. В хорошем театре стиля «вербатим» невозможно определить, кто говорит – актер или обычный человек. В спектакле «Дурь» трудно поверить, чтоговорят не актеры. Во-первых, они говорят всетаки писаные, а не наговоренные тексты, и это слышно. Во-вторых, делают это в «классической» актерской манере, так, словно произносят монологи из шекспировских пьес (и это вопрос не к актерам, а к режиссеру). Интонация выдает. Чтобы тема наркомании задела какие-то струны души, спектакль должен быть решен в совершенно особой эстетике, которую я бы назвал эстетикой трагической повседневности. Любая «театральность» здесь вредит, а этот спектакль получился слишком театральным и оттого напоминает забытый ныне жанр агитбригады.
Не все исполнители были одинаково «театральны», ближе к жизни и к теме мне показались Татьяна Денисенко, Сергей Чиненов, Виталий Злобин. Но в целом я не смог для себя преодолеть огромный эстетический зазор: пышущие здоровьем молодые актеры, с чистыми красивыми лицами и гладкой кожей, поставленными голосами с трагической, зачастую пафосной интонацией рассказывают мне про то, как их «ломает» без дозы. Ну хоть бы тени под глазами нарисовали.
Как утверждают психологи и педагоги, чтобы предостеречь человека от чего-то, мало его запугать, нужно дать позитивную альтернативу: туда не ходи, сюда – ходи. Единственная альтернатива, которая предлагается в этом спектакле, – это религия. Так думает постановщик Александр Лебедев, в подтверждение этой мысли вешает на заднике большую икону в серебряном окладе, а в конце звучит освобождающая православная молитва. В театральном контексте икона и молитва воспринимаются как жирный режиссерский штамп.
Но допустим, нам говорят: «Молитесь, пока вы не впали в зависимость, и тем более молитесь, если вы уже там, единственный, кто вам поможет – это Иисус». Да, это – альтернатива, причем часть публики убеждена, что единственная. Это люди из центра реабилитации наркоманов, который действует на базе протестантской общины. «Наркомания – это духовная зависимость, а с ней разберется только Господь», считает представитель благотворительного фонда «Рука помощи» Владимир Лужков. В подтверждение он попросил встать людей, которым удалось пройти успешную реабилитацию. Поднялось человек пять, и по контрасту с актерами было видно, что прежняя зависимость сильно состарила их лица.
Но зрителям оказалось мало одной альтернативы. Один молодой человек спросил: «Вы утверждаете, что миллионы наркоманов спасет Бог?». «Да, я думаю, что наркоман становится бывшим, когда он верует», – ответил Лебедев.
Но, даже по статистике упомянутого фонда, освободиться от зависимости удается не более чем 10 процентам прошедших реабилитацию. Зрители-рационалисты остались неудовлетворены.
«У вас в спектакле все заканчивается хорошо, но в самой этой теме нет победы добра», – сказала декан юрфака УлГПУ Светлана Артемова.
«Сцена – не жизнь, мы хотим вселить в людей надежду, что они – могут», – ответил актер Сергей Чиненов. Но тогда придется вернуться к началу: для кого спектакль?
Наверное, его стоит показывать школьникам и студентам в надежде, что они пробьются через театральную условность к правде, поймают эмоциональную волну, поверят на слово, что лучше никогда не пробовать наркотика. Пафос спектакля понятен, человеческие истории, положенные в его основу, несомненно, правдивы, но агитбригадная эстетика им противоречит и оттого смущает.
Сергей Гогин
"Симбирский курьер"
2 марта 2013 года
