Наталья Шумилкина: «Турандот» - о любви, которой нет…»
Спектакль «Турандот» по классической пьесе Карло Гоцци ставит на сцене Ульяновского театра драмы имени И.А. Гончарова известный московский режиссер НАТАЛЬЯ ШУМИЛКИНА. Премьера назначена на начало декабря, поэтому необычный по форме репетиционный процесс сегодня - в самом разгаре…
- Если честно, на вопросы о новом спектакле до его премьеры я отвечать не люблю. Просто репетиции построены так, что сейчас мы вместе с артистами находимся в некоем поиске - чтобы не только выразить смысл, который заложен в самой пьесе Карло Гоцци, но и ответить на некоторые содержательные с точки зрения нашего времени вопросы. Кто такая принцесса Турандот? Почему она такая жестокая? Как у режиссера и человека думающего, у меня есть идеи, которые я хотела бы реализовать. Но периодически мы вместе с артистами прямо во время репетиций находим какие-то неожиданные решения, придающие спектаклю совершенно новый смысл.
- Если не о содержании будущего спектакля, тогда - о форме…
- Это наше сотворчество. Я предлагаю артистам какие-то решения, а они пытаются дать свой отклик. Насколько я понимаю, им это немного сложно – они привыкли к несколько иной, может быть, более жесткой режиссуре. В общем, на репетициях возникает момент нашего «притирания». Мы пытаемся услышать и разглядеть друг друга, чтобы каждый исполнитель мог максимально раскрыться в материале. Тем более что хороший артист должен уметь работать с разными стилями режиссуры. С этой точки зрения то, что мы делаем – этакий тренинг актерской пластичности. Вообще, у каждого постановщика – свой почерк. Мне, например, нужен диалог. Хотя я никогда не прихожу на репетиции не готовой, всегда заранее выстраиваю свои мысли на бумаге, и не жду от артистов монолога. Я сама четко знаю, что предлагаю им. Просто, если предложение актеров встраивается в мою задумку, я готова его принять.
- Почему именно «Турандот»?
- 5 или 6 лет тому назад я должна была ставить на вашей сцене «Вестсайдскую историю», но тогда сотрудничества не случилось. Поняла, что время, когда я хотела сделать тот спектакль, прошло. Так возникла пьеса Гоцци, которую мне, окончившей Щукинское училище, поставить просто в удовольствие.
- Если «Вестсайдская история» Вас уже не «цепляет», то чем, все-таки, привлекает «Турандот»?
- Мне хочется понять, что же двигало этой умной и талантливой женщиной, которая так зверски себя вела. Меня интересует ее личность. Это тот интерес, которым я себя заразила. Тем более, хочется, чтобы будущий спектакль получился ярким и молодежным. Убеждена, что сыграть «Турандот» могут только артисты, молодые душой. Это не значит, что лишь 18-летние или в возрасте до 30-ти. И в 40-50 лет можно сохранить в себе жажду хулиганства и озорства, театра как праздника. Причем, не ради шутовства или комикования, а ради смысла, который, при всем дурачестве, существует и у драматурга, и в моих планах и фантазиях по поводу спектакля. Потому что «Турандот» - далеко не комедия-пустышка. И вообще эта пьеса очень опасна по сути, хотя и кажется легкой и простой.
- Коварна, как сама принцесса Турандот?
- Это в самом деле так, потому что пьеса сначала может показаться нам какой-то одной своей стороной, а потом – открыться с совершенно другой. Конечно, это все отражается и на мне, и на ребятах. Собственно, Турандот не перестает строить свои козни даже во время репетиций.
- Кто оказал решающее влияние на Ваше формирование в профессии?
- Мне очень повезло с педагогом – мы до сих пор дружим. Это Борисов Михаил Борисович – совершенно уникальный человек со всех точек зрения - вершина, гора. Вообще у меня были настоящие щукинские преподаватели, такие, как Ставская или Эуфер, которых я постоянно вспоминаю. Мне очень повезло и с худруком курса Александром Михайловичем Поламишевым. Все они получали свои знания непосредственно от учеников Вахтангова. Считаю, что для меня это серьезная веха. В свое время случайный, как мне казалось, приход в Российский Академический молодежный театр обернулся удивительными творческими взаимоотношениями с худруком коллектива Алексеем Владимировичем Бородиным, переросшими в дружбу, хотя я отношусь к нему с большим пиететом. Он мне очень сильно помог с недавним спектаклем «Ксения Петербуржская», ставшим серьезным поворотом в моей жизни…
- Это был не только Ваш «поворот», но, как говорила мне известный московский критик Наталья Старосельская, еще и большое событие в театральной жизни России…
- Может быть, я всю жизнь шла к тому, чтобы поставить этот спектакль. Я человек глубоко верующий и православный, и, когда Бородин попросил меня поставить современную пьесу, перечла почти три тысячи наименований. А, когда увидела название «Святая блаженная Ксения Петербургская в житии», меня как будто ударило током. Подумала – вдруг я смогу языком театра сказать о том, что больше всего в своей жизни люблю и понимаю?! Работа была тяжелейшей. Не зря говорят – когда берешься за святые вещи, начинают выскакивать «черти». Чего только не происходило! За несколько месяцев до премьеры из жизни даже ушел автор, которому было всего 44 года, Вадик Леванов. Эта работа унесла и много моего здоровья, но дала невероятное счастье и новый свет.
- Знаю, что ваш путь в театральную режиссуру был относительно непрямым. Вы и в шоу-бизнесе изрядно потрудились…
- Я бы не пыталась соединить историю моих шоу-бизнеса и театра – это совершенно параллельные вещи. Я родилась в творческой, актерской семье и являюсь человеком, абсолютно заболевшим театром. Правда, то, что я должна выражать себя не как актриса, а как постановщик, поняла довольно рано – в 21-22 года, когда решила поступать на режиссуру. Учась на режиссерском факультете, я пробовала себя в разных областях. Человек я самостоятельный, поэтому вопрос о шоу-бизнесе возник не просто так. Меня туда 1999 год с его предвыборными компаниями «воткнул», и я сразу влетела в верхний эшелон. Я умею ставить шоу, но подчеркиваю, что делаю это за деньги. Театр – совсем другая история. Это то, что я ценю, ради чего живу, несмотря на все нервы и стрессы. Я вообще перфекционистка по натуре, и привыкла все делать максимально честно. Но в шоу столько энергии и души я все равно не вкладываю. Хотя эстрадный опыт помогает в театре. Управлять концертными стадионами – будь то «Олимпийский» или «Лужники» - штука очень серьезная. И она очень закалила мой характер.
- Куда стремится Ваша душа, Вы сказали, а где сложнее работать?
- Там, куда стремится душа, всегда труднее. Потому что там она более открыта и, значит, ее легче ущемить…
- И все-таки, о чем будет Ваша «Турандот»?
- Я постоянно об этом думаю, просыпаюсь в три часа ночи от того, что что-то не доделано или пока мной не осмыслено. Это живой, болезненный процесс. Не совсем понимаю тех режиссеров, которые всегда могут конкретно ответить на вопрос «о чем»… Пожалуй, можно сказать, что моя «Турандот» будет об идеальной любви, которой, вероятно, в жизни и не существует…
Александр ФИЛАТОВ
«Ульяновск сегодня»
26 октября 2012 года.
