Готов влюбиться!
Столичный актер Алексей Кирилин приехал в Ульяновск, чтобы сыграть Бориса Райского в спектакле «Обрыв» на VI Международном театральном фестивале «Герои Гончарова на современной сцене». В эти дни он вместе с бывшими коллегами по ульяновской сцене вспоминает спектакль, который был признан одной из лучших постановок по произведениям Гончарова за пять лет существования фестиваля и который будет показан 14 июня, в 18.00.
Корреспонденту «СК» в прошлом артист ульяновской драмы, а в настоящем артист Московского театра имени Гоголя рассказал о своей жизни в Москве.
- Алексей, за шесть лет жизни в Москве вы почти не изменились, разве что седина появилась. В чем секрет красоты и молодости?
- Во-первых, от мамы. Во-вторых, у меня было достаточно много вредных привычек, которые в этой профессии считаются нормальными, но я решил от них отказаться. Плюс физическая нагрузка. А седина, наверное, – следствие стрессов, неизбежных в моей профессии. Повлияла на меня Москва – она жестче, требовательнее, это город, где происходит столкновение амбиций и мощных талантов.
- С какими чувствами вы расставались с Ульяновском?
- У меня были сложные отношения с этим городом. С одной стороны, это моя боль, потому что, когда я пришел сюда в 1991 году, у меня не сложились отношения с Юрием Семеновичем Копыловым. После Питера, после школы режиссеров Додина и Кацмана я был максималистом.
Здешний театр показался мне провинциальным, и я хлопнул дверью. Вернувшись в театр в 1999 году, я увидел, что с Копыловым стало интересно работать. Правда, проще не стало: у меня своя школа, очень хорошая, и Юрий Семенович ломал меня под себя. Это очень мучительный процесс, из-за которого ты становишься не очень органичным. Но именно благодаря Копылову, его театру и репертуару я становился артистом. И до сегод-няшнего дня Юрий Семенович Копылов остается определенной высотой, выше которой я в Москве пока не встречал.
- Осуществились ваши ожидания, связанные с Москвой?
- Когда я уезжал, мне казалось, что раскроются крылья. Но я был уже в солидном возрасте, и хотя определенное вдохновение испытывал, никаких иллюзий не питал. Была надежда встретить режиссера, который был бы близок мне по взглядам, на которого можно было бы смотреть снизу вверх и полностью доверяться его профессионализму, уму и эрудиции. Хотелось увидеть большой театральный город, попробовать свои силы, начать новую жизнь. Постепенно я увидел, кто чего стоит в этом городе. Стал спокойнее относиться к артистам, которых раньше превозносил. Осознал, что главное – это хороший режиссер и хорошая литература. Таких режиссеров в Москве с десяток, мне пока с ними работать не довелось: артистов в Москве много. А в Театре имени Гоголя мне сразу дали интересную роль в спектакле «Женщин похищать опасно», которая позволила мне раскрыться в разных ипостасях – быть то ультракомедийным героем, то скромным умным человеком.
- У вас были и съемки в кино…
- Была работа в двух больших сериалах. В «Тридцатилетних» я сыграл профессора-искусствоведа Александровского. На съемках мистического сериала «Здесь кто-то есть» съемочная группа каждый раз недоумевала, кого я играю. Никто не мог понять, как я с таким лиричным романтичным лицом могу играть уголовника, отсидевшего 20 лет за решеткой.
- Ваша семья с вами?
- Это сложная тема, я в разводе. Дочь уже взрослый самостоятельный человек, она живет в Питере, счастлива, влюблена. Духовно близка к буддизму. Супруга Юлия Платина живет здесь.
Мы вместе окончили театральный институт и вместе приехали сюда: если бы не она, я бы вообще в Ульяновск не приехал. Но у нее не сложилось с актерской профессией, и Бог дал ей другой талант: она пишет очень хорошие стихи. Опыт этого брака был сложным, и хотя у меня есть романы, я не пытаюсь жениться.
- Сложно вспоминать «Обрыв»?
- Очень тяжело. Четыре года назад мы возили его в Питер и в сжатые сроки пытались «собрать»: уже тогда не было того духа, как при «рождении» спектакля с первым составом актеров – с Юченковым, Карагаевой. А потом пошли вводы, и спектакль все время что-то терял. Но пришли новые люди, которые по-своему полюбили его. Забылось многое, мы выросли, и, конечно, мы не будем пытаться играть нас тогдашних, молодых.
Наверное, надо любить, жить, общаться по-другому, но в обстоятельствах романа. Мы попытаемся быть искренними, живыми, уйти от огульности и сделаем все возможное, чтобы получилось. Что, я не могу влюбиться в молодую красивую девушку? Могу!
Анна Школьная
«Симбирский курьер», 9.06.2012 г.
