Версия сайта для слабовидящих
Ульяновский драматический театр имени И.А. Гончарова

Бенефис Мальволио

«Симбирский курьер»
5.05.2012 г.

Бенефис Мальволио

Стоит ли говорить, что Владимир Кустарников – безусловный фаворит ульяновской публики? Нужно ли напоминать, что благодаря своему блестящему таланту комика он стал самым молодым заслуженным артистом России ульяновской драмы? И есть хоть кто-то, кто удивился, что эта живая легенда театральных подмостков перетянула на себя «одеяло» в премьере драмтеатра «Двенадцатая ночь, или Чего изволите» по пьесе Шекспира?

Бывший худрук театра Юрий Семенович Копылов восстанавливал свой спектакль 18летней давности с молодыми артистами. Казалось бы, внешне акцент сделан на их молодости и задоре. Вот Эндрю Эгьючик с его манерностью, одновременно забавный и трогательный в исполнении Виталия Злобина, вот аппетитная хохотушка Мария, камеристка Оливии, ярко сыгранная Ольгой Новицкой.

Энергична и стремительна Екатерина Поздышева, балансирующая на грани двух образов – Виолы и Себастьяна. Ей хватает лишь пары штрихов, чтобы «превратиться» в Себастьяна: чуть сгорбленная спина и немного более хриплый голос. Симпатичны откровенно валяющие на сцене дурака Сергей Чиненов (шут Фесте) и Денис Бухалов (сэр Тоби Белч). При всем внешнем соответствии сценическим образам Оксаны Романовой и Дениса Верягина их герои – графиня Оливия и герцог Орсино теряются на фоне шутовства. А лицедейство молодежи, в свою очередь, отступает перед игрой мастера сцены.

Заядлые театралы непременно вспомнят, какие коленца выделывал Владимир Кустарников 18 лет назад, когда в этом же спектакле был сэром Эгьючиком. Сегодня он – Мальволио, и в этой роли показал всем, что не всегда нужно лезть из кожи вон, чтобы быть уморительно смешным. Вытягивается в струнку, вытаращив глаза, – публика уже смеется; кричит «Лечу!», удаляясь медленным церемонным шагом, – и публика хохочет. Сцена чтения письма, якобы написанного ему Оливией, становится настоящей кульминацией в этом спектакле: настолько завораживает теряющий остатки рассудка Мальволио, представляющий себе собственное величие. Пьеса – как любая другая шекспировская – знала не менее миллиона постановок, но была ли такая, в которой роль Мальволио стала бы бенефисной для исполняющего ее актера?

Анна Школьная

«Симбирский курьер», 5.05.2012 г.