Был ли платок?

Комедия – обозначил режиссер Акоп Казанчян жанр спектакля «Трактат о платке», поставленного по пьесе армянского драматурга Карине Ходикян.

Смешанные чувства возникли еще до просмотра премьеры: комедия по мотивам трагедии Шекспира?..

Пьесы Уильяма Шекспира «дописывают» регулярно. Одно из самых известных «продолжений» – «Чума на оба ваши дома» Григория Горина (по мотивам пьесы «Ромео и Джульетта»).

В Ульяновском драмтеатре третий сезон показывают «Ловушку для короля» Недялко Йорданова («Гамлет»). Карине Ходикян решила провести некое расследование, чтобы выяснить, почему Отелло убил Дездемону и виноват ли в этом Яго. На мой взгляд, пьеса перегружена пространными монологами, более похожими на рассуждения литературоведов о том, что побудило героев поступить так или иначе. Более того, Яго первые десять минут рассказывает, что предстоит увидеть зрителю, и даже опускается до штампов, заявляя – трагедия от многократного повторения становится комедией, фарсом. Не напоминает известную истину: «Шутка, повторенная дважды, становится пошлостью»?

Пьесу, перенасыщенную подобного рода объяснениями, оправдывает постановка. Представление, разыгрываемое на малой сцене театра, набирает темп с появлением Дездемоны (Дарья Долматова) и особенно Михаила Петрова (Отелло). Некоторой тяжеловесности в игре Дениса Верягина, на долю которого выпадают по большей части ярость и гнев, про- тивостоит жесткость в сочетании с легкостью и даже разухабистостью дуэта Долматова-Петров. Любопытно превращение Дездемоны в циничную даму. Облаченная в наряд времен 1970-х, она одновременно напоминает мошенницу лису Алису, а еще – старуху Шапокляк.

Для нее не составляет труда перейти от картинного оплакивания Отелло к страстным объятиям с Яго (Ходикян предлагает публике такую альтернативную концовку). Отелло Петрова словно потрепанный временем клерк. Встретившись спустя годы, эта карикатурная парочка отплясывает танго так лихо и с таким чувством, что его не сразу забудешь.

Никакой нежности, трогательности, романтики – на сцене царят страсть, вожделение, грубость и ирония. Подмостки становятся то фехтовальной площадкой, то ареной для корриды, то танцполом, то местом любовных утех.

Такие метаморфозы происходят практически со всем небольшим реквизитом. Слева стоит то ли исповедальня, то ли кабинка для переодевания. Справа – светлый и темный стулья, символизирующие собой союз Дездемоны и Отелло, что Яго весьма грубо и наглядно продемонстрирует. Откровенные намеки на секс более всего подтверждают одно из первых заявлений Яго: «Никакой встречи с Шекспиром не будет». Свисающее с потолка полотно, в свою очередь, олицетворяет в зависимости от ситуации плащ тореро, простыню брачного ложа и пресловутый платок.

«А был ли платок?» – главный вопрос пьесы. По версии Ходикян, платок, подаренный ведьмой-египтянкой беременной матери Отелло и обрекший его на несчастье, мать потеряла еще за девять месяцев до рождения Отелло. По мнению драматурга, любовь – это катастрофа, и даже сам Шекспир не смог бы спасти свою героиню. Отелло не перевелись и спустя 400 лет, заявляет она: достаточно почитать криминальную хронику. Беда Отелло в том, что Дездемона научила его любви, но не научила великому искусству доверия.

Анна Школьная