Послушайте! Ведь если звезды открывают...

Зачем человек открывает звезду, которую никто никогда не увидит? Зачем мы смотрим в звездное небо - в надежде, отчаянии, грусти? Зачем бесстрашно бросаемся в омут любви, зная, что это всего лишь короткий сон и пробуждение обернется вечной болью?

Почему-то захотелось задать себе такие вопросы, почему-то захотелось отыскать на них ответы - это случилось после премьеры спектакля «Безымянная звезда» в Ульяновском драматическом театре. Режиссер из Санкт-Петербурга Анатолий Морозов обозначил жанр спектакля как «неоконченная симфония в двух частях». Послушаем?

Монолог режиссера

- Очень давно во МХАТе я видел спектакль «Безымянная звезда» с малоизвестным сегодня актером в роли Учителя - Юрием Кольцовым, - вспоминает Анатолий Морозов. - И он произвел на меня очень сильное впечатление, хотя я не думал еще ни о театре, ни о режиссуре. С тех пор прошло много лет, и я не прикасался к этой пьесе, поскольку не было исполнителей ролей Учителя и Незнакомки. А пьеса для меня лично входит в пятерку вершин мировой драматургии: так можно говорить о «Чайке», о «Гамлете», например, и о «Безымянной звезде».

Именно в ульяновском театре я встретил двух артистов, уникальных, одухотворенных, которые сами - целая Вселенная, целый мир. Я говорю о Владимире Кустарникове и Юлии Ильиной. Они способны воплотить самые сложные замыслы. Ведь «Безымянная звезда» - это не просто история несостоявшейся любви. Это пьеса о поисках смысла жизни. Каждый из нас должен найти человека духовно близкого, который тебя понимает. Тогда ты осознаешь, что не одинок в этом мире. И этого понимания, может быть, достаточно, чтобы считать свою жизнь состоявшейся.

Это мое сумасшествие!

«Смысл жизни, наверное, в том, чтобы человека если не услышали, то хотя бы послушали. Наш спектакль - об этом», - сказал перед премьерой заслуженный артист России Владимир Кустарников.

Пожалуй, зрителям, пришедшим на спектакль с «грузом» не раз виденного фильма «Безымянная звезда», было непросто представить себе любимого актера в роли учителя Мирою. Но уже через несколько минут после знакомства с его героем вы погружаетесь в мир человека, который живет ради того, чтобы найти звезду. Который умеет разговаривать со звездным небом. Который одинок в «этом смешном приключении, что зовется нашей жизнью».

Главный художник театра Владимир Медведь сотворил в спектакле метафору поезда, метафору вокзала, метафору космоса. Здесь мельтешат, греются мелкими радостями и непрекращающимися сплетнями, с провинциальным возбуждением ждут дизель-электропоезд, который проносится мимо, обдавая запахом чужих духов и чужих, неиспытанных желаний. Вот так и живут. Думают, что живут... А тех, кто рискует подумать иначе, легко записывают в сумасшедшие.

Но... Учитель Владимира Кустарникова построил свой мир даже в атмосфере тупого, захолустного существования. Потому что знает: «Это мое сумасшествие!». Он наивен и счастлив в своих фантазиях. Он необычайно серьезен и восторжен, как ребенок, когда говорит о том, что любит. Он подчиняется вынужденным провинциальным правилам (соседи увидят!) и не желает покидать «свое сумасшествие». Он двенадцать часов жил в самом невозможном из снов - и не хотел просыпаться, и знал, что это обман. Ведь ни одна звезда никогда не отклоняется со своего пути и никогда не останавливается.

А звезда из иного мира, случайно отклонившаяся со своего пути, не могла не увлечься этим «сумасшествием». Мирою помог Моне понять, что она живет несчастной, глупой и грустной жизнью. Она, к своему удивлению, разглядела в провинциальном учителе родственную душу. А еще разглядела зведное небо и Большую Медведицу. Она вернется на свою орбиту. А Мирою будет жить со своими книгами и... светом звезды по имени Мона.

Свет звезды

Роль Моны стала для Юлии Ильиной воистину звездной. Порой кажется, что она словно написана для актрисы. В своей героине, поначалу высокомерной, истеричной, избалованной, она вместе с режиссером обнаруживает, открывает множество разнообразных оттенков эмоций и чувств.

Юлия непосредственна и естественна в преображении Моны, как шелуха, слетает с нее светская скорлупа: оказывается, она может получать наслаждение от обыкновенных земных радостей. Словно пелена спадает - и блестят глаза, и кажутся песней простые строки из школьного учебника, и ни за что не хочется уезжать из вновь открытого мира в «удобную» жизнь, в которой всегда чего-то не хватало... «Вероятно, Большой Медведицы?» - спросит ее холеный, жесткий и циничный любовник Григ. Он не может понять, что, бывает, и Большая Медведица помогает двум затерявшимся душам найти друг друга.

От Моны невозможно оторвать взгляд от первой до последней сцены - так затягивает история происходящей с ней перемены. Героиня Юлии Ильиной поразительно, притягательно женственна - в желаниях, интуиции, прозрении, капризах, хрупкости, сиянии, кокетстве, слезах и обреченности от возвращения в прежнюю жизнь, где нет слов «любовь» и «ревность». Но теперь она знает, что даже свет звезды способен изменить жизнь. Пусть ее не видно в небе. Но она есть.

Тоска провинциальная

В небольшой, но чрезвычайно важной для этой истории роли заслуженная артистка России Ирина Янко негромкими, сдержанными, но очень глубокими мазками сыграла целую жизнь и судьбу. Она знает свою мадемуазель Куку до кончиков чувств и до взмаха ресниц. Актриса поразительно сумела передать несоответствие внешнего и внутреннего мира. Одетая в броню учительница, не признающая никаких сомнений и возражений, знающая, как каждому в этой жизни надо ходить-есть-пить, вдруг тоже отклоняется от своего пути. И броня оказывается не столь уж безапелляционно крепкой. И под ней неожиданно для самой Куку - живая душа, которая умирает от провиницальной тоски и безысходного одиночества.

Она еще пыжится, пытаясь остаться тупо несгибаемой. Но в глазах мечутся отчаяние, растерянность, безнадежность. Даже самой себе героиня Янко, наверное, не призналась бы, что единственное светлое мгновение в ее жизни - это то, что живет на свете этот сумасшедший, Мирою. Отколовшиеся кусочки душевного панцыря оставили кровавые царапинки. Иначе мадемуазель Куку не призналась бы Моне в своей тоске. Иначе не запрыгала бы, как девчонка, на воображаемых классиках. Ее мир почти разрушен. Но она возвращается на свою орбиту, в свою тоску.

... Вот такая история. Вроде бы о любви. Но, выйдя из театра, я вдруг поняла, что давно не смотрела на звезды. Взглянула на звездное небо - будто там можно найти заплутавшиеся души. И мне улыбнулась Большая Медведица.

Татьяна АЛЬФОНСКАЯ

http://ng73.ru/news/news-27955